Санников Сергей Викторович
ПРОИЗВЕДЕНИЕ
ИОРДАНА
«О ПРОИСХОЖДЕНИИ И ДЕЯНИЯХ
ГЕТОВ» (GETICA)
КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ
ПРОЦЕССА СТАНОВЛЕНИЯ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ У ГЕРМАНСКИХ НАРОДОВ
(Диссертация
на соискание ученой степени
кандидата исторических наук)
ГЛАВА 1. ОБРАЗ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ
В
ПРОИЗВЕДЕНИИ ИОРДАНА
1.1
Семантика термина «король» (rex)
в
произведении Иордана
Рассмотрение произведения Иордана «О происхождении и деяниях гетов»
в качестве источника по проблеме становления королевской власти представляется
целесообразным начать с текстуально-терминологического анализа созданного
автором образа королевской власти, уточнения семантики использованных при
создании данного образа терминов. Как отмечает А.П.Пронштейн,
иллюстрируя необходимость применения метода терминологического анализа к
изучению источника, «на недостаточность простого перевода многих терминов и
необходимость истолкования для уяснения их смысла обращал внимание Ф.Энгельс в
книге «Происхождение семьи, частной собственности и государства».
«…Этимологически, - писал он, - совершенно неправильно переводить слово
«басилей» немецким словом «König», так как слово «König» (Kuning) происходит от Kuni, Kunne и означает «старейшина рода». Но
современному значению слова «König» (король) древнегреческое «басилей»
совершенно не соответствует… басилей был
военачальником, судьей и верховным жрецом; правительственной властью в
позднейшем смысле он, следовательно, не обладал». А между тем многие буржуазные
историки допускали такую ошибку и отождествляли «базилей»
со словом «König». То же самое говорит Ф.Энгельс и о
латинском слове «rex», которое Т.Моммзен толковал как «абсолютный монарх».
Использование термина
«король» (rex) применительно к историческим фигурам в произведении
Иордана отличается значительным многообразием. В
разных частях своего произведения автор прилагает данный термин к весьма
разноплановым представителям, в частности - предводителям британских племен,
гето-фракийским царям, римским императорам Галлу и Волузиану,
египетскому фараону Весозису, персидским царям Киру,
Дарию и Нарсею, царю мидян Сорну,
царям фригов Приаму и Еврифилу,
предводителям гуннов Аттиле, Баламберу и Динтцику, вождям сарматов, аланов и антов.
Комментируя использование Иорданом термина «rex», А.И.Неусыхин
отмечает наличие непоследовательности в употреблении автором данного термина.
Такой вывод имеет под собой существенные основания, учитывая тот факт, что
Иордан применяет данный термин по отношению к деятелям самого разного уровня, в
том числе, к тем, кого он обозначает в других местах титулами иного рода (к
примеру – римским императорам). В то же время, необходимо отметить, что хотя
сам факт наличия непоследовательности в использовании автором термина «rex» не вызывает сомнений, причины
появления такой непоследовательности далеко не очевидны.
В отдельных фрагментах
своего сочинения Иордан демонстрирует определенность в
использовании термина «король», как бы противопоставляя данный термин иным
титулам, обозначающим статус представителей публичной власти: «Короли свавов (Suavorum reges) Гунимунд
и Аларик двинулись походом на готов, опираясь на
помощь сарматов, которые подошли к ним как союзники с королями своими (regibus suis) Бевкой и Бабаем. Они призвали остатки скиров,
чтобы те вместе с их старейшинами (eorum primatibus) Эдикой и Гунульфом жестоко сразились, как бы в отмщение за себя» (в
данном фрагменте королевская власть свевов и сарматов очевидно позиционируется по отношению к власти
представителей знати у «остатков» племени скиров).
Характеризуя организацию власти в вестготском обществе эпохи расселения в
римских провинциях Мезии и Фракии, Иордан отмечает,
что ими управляли «приматы их и вожди (primates eorum et duces), которые возглавляли их вместо
королей (regum vice illis praeerant)» (курсив наш – С.С.).
На основании имеющихся
свидетельств можно сделать вывод о том, что Иордан оперирует в своем сочинении
некоторой моделью королевской власти, которую, на основании определенных
критериев, он отличает от иных форм организации власти. Реконструкцию данной
модели целесообразно начинать с уточнения и дифференциации
культурно-исторических традиций, к которым прибегает Иордан при создании образа
королевской власти. В частности, необходимо уточнить,
насколько использование термина «rex» в сочинении Иордана соотносится с римской, германской, иными
культурно-историческими традициями, а также вопрос о том, насколько автор
следует в данном вопросе номенклатуре Аврелия Кассиодора.
Как уже отмечалось в
исследовательской литературе, термин rex ассоциировался в среде
интеллектуалов эпохи поздней античности с тиранической формой правления.
Знакомство Иордана с римской культурно-исторической традицией интерпретации
термина rex проявляется, в частности в отрывке, в котором говорится о
«тирании» короля Одоакра: «Гесперийская
сторона… и город тот — глава и владыка мира — почему носятся они, как по
волнам, подчиняясь тирании короля торкилингов и
рогов… (sub regis Thorcilingorum Rogorumque tyrranide fluctuatur)». Необходимо отметить, что Одоакр является традиционным образом узурпатора власти в
позднеантичной литературной традиции. Рассматривая вопрос о причинах появления
данного фрагмента в сочинении Иордана, можно с высокой
долей вероятности приписать концепцию данного отрывка сочинению Аврелия Кассиодора, стремившемуся
в своем творчестве представить Теодориха Амала преемником римских императоров и борцом за
восстановления легитимных форм правления.
Отголосок римской
трактовки института королевской власти присутствует и в отрывке, содержащем
речь императора Валентиниана к готам, награждающего
предводителя гуннов Аттилу титулом «тирана» (в то время как сам Иордан
последовательно применяет к Аттиле термин «rex»): «Благоразумно будет… соединить
наши усилия против тирана, посягающего на весь мир (adversus orbis conspirare tyrannum)». Цитируя Валентиниана, Иордан подспудно раскрывает черты,
характеризующие тираническую форму правления в позднеантичной интерпретации: 1)
«жажда порабощения» (optat…
habere servitium); 2)
несправедливые войны («он не ищет причин для войны (causas
proelii non requirit)»); 3) произвол («что бы ни совершил это и считает
законным (quidquid commiserit,
hoc putat esse legitimum)»); «он презирает
право и божеский закон (qui ius
fasque contemnens)»);
4) «тщеславие» и «надменность» (ambitus, superbia).
Вполне вероятно, что концепция данного фрагмента также целиком заимствована
Иорданом из произведения Кассиодора.
Таким образом, можно заключить,
что Иордан определенно знаком с римской культурно-исторической традицией, для
которой было характерно сближение королевской (в традиции русскоязычного
перевода т.ж. используется
термин «царской») власти с тиранической. Несмотря на это, общая направленность
сочинения Иордана находится вне русла данной традиции.
В подавляющем большинстве случаев Иордан оставляет без внимания римскую
трактовку термина «rex», придавая данному термину совершенно иную направленность. В
частности, описывая политическую борьбу в королевстве вандалов, он
противопоставляет легитимную королевскую власть тиранической власти Гелимера: «Они соблюдали это на протяжении многих лет и в
благоденствии владели королевством (regnum feliciter possiderunt), не
запятнав себя, как обычно бывало у других варварских племен, междоусобной
войной, потому что каждый, в свою очередь, один за другим принимал власть и
правил народом в мире (in pace
populis imperavit). Порядок
же их наследования был таков: первый — Гизерих, отец
и владыка, следующий — Гунерих, третий — Гунтамунд, четвертый — Тразамунд,
пятый — Ильдерих. Этого последнего, на беду
собственному племени и позабыв наставления прародителя, изгнал из королевства и
убил Гелимер; сам же, как тиран, преждевременно
захватил власть (interemptum tyrannide
praesumpsit)».
Характерно также и то,
что в интерпретации Иордана, Теодорих
Амал, избавляя Италию от «тирании» Одоакра, принимает «по решению императора Зинона… пышное царское облачение (insigne regio)». Несмотря на то, что данный
отрывок, по всей видимости, отражает историческое признание Восточным римским
императором статуса Теодориха Амала,
у Иордана, при этом, не вызываеет смущения принятый Теодорихом римский титул.
Другим вопросом, имеющим
значение для выявления влияния римской культурно-исторической традиции на
использование Иорданом различных терминов при
обозначении статуса представителей публичной власти, является вопрос о
корреляции в сочинении Иордана терминов rex и princeps. Так, Аврелий
Кассиодор, детально разрабатывавший номенклатуру
титулов германских королей Италии, отдавал явное предпочтение (во всяком
случае, во времена Теодориха Великого)
термину princeps, который демонстрировал преемственность власти остготских
королей по отношению к власти римских императоров. Необходимо отметить, что в
отдельных случаях Иордан также оперирует термином princeps,
однако смысл, вкладываемый автором в данный термин, вероятно, существенно
отличается от вкладываемого Кассиодором.
Титулом princeps Иордан награждает предводителей
племен квадов и свевов
(лишенных королевской власти), предводителя гуннов Аттилу, императоров Севера,
Константина, Валента, Феодосия, Гонория
и др., ни разу не применяя данный термин для обозначения статуса Теодориха или кого-либо из исторических королей готов (хотя
характер их власти вполне может обозначаться термином principatus).
Термин principatus употребляется в сочинении Иордана в нескольких значениях:
1) Верховная власть
(королевская, императорская). В данном контексте термин используется для
характеристики власти предводителя гетов Дорпанея, легендарного короля готов Филимера,
исторических королей готов Винитария Амала, Торисмуда, римского
императора Галлиена, Маркиана,
других римских императоров.
2) Публичная власть. В
данном контексте Иордан применяет термин principatus для обозначения власти легендарных
предводительниц готских «амазонок» Лампето и Марпезии, а также власти предводителей свевов
и квадов, бравших на себя исполнение функций
«легитимной» (в представлении Иордана) королевской
власти.
3) Держава. В данном контексте
термин широко используется Иорданом для обозначения Восточной Римской империи.
3) Правление,
властвование. В данном контексте термин используется, к примеру, при
повествовании о событиях второго года правления Торисмуда:
«…secundo
principatus sui anno».
Текстуальный анализ
сочинения Иордана показывает, что в отношении королей
Иордан отдает предпочтение термину rex, тогда как термином princeps может обозначаться статус
императора, либо предводителя некоторой этнополитической общности, не имеющей
короля, обладающего полнотой суверенной власти.
Как
отмечает П.П. Шкаренков, «перевод Библии Ульфила, датируемый концом IV в., отличался скрупулезной точностью при передаче греческих слов βασιλευς и αρχων. Мы находим следующие
эквиваленты: αρχων = princeps = reiks; βασιλευς
= rex = thiudans». В работе Иордана, как уже отмечалось выше, данная номенклатура не
соблюдается. Рассматривая возможные причины отклонения Иордана
от готской литературной традиции, отметим, что в научной критике неоднократно
высказывался тезис о том, что язык перевода Вульфилы
отличается от исторического готского языка. В связи с этим, тезис о корреляции
греко-латинской библейской номенклатуры реальной готской системе титулов, выводимый
на основании анализа перевода Вульфилы, не может
приниматься в качестве аксиомы. На основании имеющихся источников можно сделать
вывод лишь о том, что в готском языке действительно существовали различные
термины для обозначения титулов власти.
В словаре Морица Гейне даны следующие дефиниции понятий reiks и thiudans: «Reiks, st. m., Herrscher, Oberste, Obrigkeit, [leztuv]; Mt. 9, 18. 23. Luc. 18,
18. Joh. 7, 48. Eph. 2, 2 u. ö. nom. pl. reiks; Joh. 7, 26. Röm. 13,
3»; «Thiudans, st. m., König; Mt. 5, 35. 11, 8. 25, 40. Joh. 6, 15. 19, 12. 1. Tim. 1, 17. 2, 2 u. ö.».
Таким образом, в готском лексиконе существовали понятия, обозначающие статус
«влиятельного человека, властителя, человека, наделенного властью» (reiks) и статус «короля» (thiudans). Иордан, будучи готом
по происхождению, вероятно, четко осознает фактическую разницу между властью
германского короля и местного вождя, в связи с чем в его сочинении возникают
упомянутые сентенции, разграничивающие характер власти «вождей» и «королей»:
«…приматы их и вожди (primates eorum et duces), которые возглавляли их вместо
королей (regum vice illis praeerant)».
В то же время, будучи
германцем, Иордан не всегда осознает разницу между латинскими титулами,
обозначающими статус представителей публичной власти, в связи
с чем в его работе проявляется еще одна характерная черта германской
культурно-исторической традиции - терминологическая контаминация титулов короля
и императора. В частности, в отрывке Get. 106 Иордан называет римских
императоров Галла и Волузиана «королями»:
«Вышеупомянутые же императоры (imperatores) Галл и Волузиан… лишь только достигли власти, заключили союз с
готским племенем. Спустя недолгое время, после того как пали оба правителя (nec longo intervallo
utrisque regibus occumbentibus), Галлиен захватил
принципат». Данная терминологическая особенность характерна, в целом, для
готской традиции. В частности, Х.Вольфрам отмечает, что на оттисках медалей из Силадь-Шомльё братья-императоры Валентиниан
I и Валент названы «Regis (reges) Romanorum».
Сам термин «королевство» (regnum) нередко используется Иорданом в качестве обозначения римского государства (regnum Romanorum): «Был он убит Пуппионом в Аквилейе и оставил государство Филиппу» (occisusque Aquileia a Puppione, regnum reliquid Philippo); «После кончины Деция римским государством овладели Галл и Волузиан» (Defuncto tunc Decio Gallus et Volusianus regnum potiti sunt Romanorum) и др. Характерно, что в 236 параграфе «Гетики» Иордан пользуется терминами «королевство» и «империя» как синонимами.
Использование Иорданом термина rex во многом испытывает на себе влияние
герко-римской историографической традиции. В
частности, повествуя о противостоянии гетов и персов,
Иордан ссылается на свидетельство римского историка Помпея Трога
(«Pompeio Trogo testante…»), сочинение которого дошло до нас в сокращении
историка II-III вв. н.э. М.Юниана Юстина.
Обращаясь к тексту сочинения Юстина, можно встретить
использование термина rex, аналогичное встречающемуся в отдельных
фрагментах произведения Иордана. В частности, в
сочинении Юстина термином rex
обозначается статус египетского фараона Весозиса («Vezosis… rex Aegyptius»), персидских царей Кира («rex Cyrus») и Ксеркса («rex Xerxes»), термином regina обозначается статус царицы скифов Тамиры («regina Scytharum Tamyra»).
Характеризуя
данную традицию использования термина rex для обозначения статуса
представителей публичной власти различного уровня, можно обозначить ее как
греко-римскую, учитывая, что труд Помпея Трога, как
установлено, «в значительной степени базировался на греческом оригинале, скорее
всего принадлежавшем старшему современнику Трога Тимагену Александрийскому - автору произведения «О царях».
Кроме того, в нем (или же в его греческом первоисточнике) чувствуется заметное
влияние таких авторов, подверженных кинико-стоическим
влияниям, как Эфор, Феопомп и Посидоний».
При этом, исследователи, принимая во внимание «наличие в
произведении постоянно повторяющихся характерных терминов с придаваемым им
своеобразным значением, определенный схематизм в их употреблении» склонны
делать вывод о «достаточно самостоятельном духе работы Трога
или, по крайней мере, об авторском осмыслении греческого оригинала».
Представленная в работе Помпея Трога манера
использования термина rex для
обозначения власти представителей «варварского» мира может, на наш взгляд,
рассматриваться в качестве одной из характерных черт античной
историографической традиции.
Таким
образом, возможно проследить влияние ряда
культурно-исторических традиций на формирование образа королевской власти в
произведении Иордана. Данные традиции могут быть условно
охарактеризованы как римская классическая (для которой характерно сближение
«царской» власти с тиранической), германская (для которой характерна контаминация
титулов короля и императора), готская «библейская» (для которой характерно
четкое разделение власти reges
и principes), и
античная историографическая (характеризующая представителей публичной власти
«варварского» мира общим термином reges). При этом, значительное
влияние на создаваемый автором образ королевской власти оказывает модель
организации власти в Римской империи, гето-фракийских обществах, гуннской
«кочевой империи», а также германских «варварских королевствах».