Образ королевской власти в произведении «О происхождении и деяниях гетов» (Getica) Иордана: текстуально-терминологический анализ

С.В.Санников

Новосибирский Государственный Университет

 

 

Произведение «О происхождении и деяниях гетов» [1] Иордана является одним из важнейших источников по истории раннего средневековья Европы, сохранившим «ценнейший фактический материал» [2]. Особенную значимость представляют содержащиеся в рассматриваемом произведении сведения о ранних формах королевской власти у германских народов, поскольку они существенным образом позволяют скорректировать данные других имеющихся источников. Характеризуя степень изученности содержащихся в «Гетике» Иордана сведений об институтах публичной власти в германских обществах необходимо констатировать, что данные сведения до сих пор не стали предметом самостоятельного источниковедческого анализа.

Реализация содержащихся в «Гетике» сведений о ранних формах королевской власти у германских народов требует проведения системного анализа текста с привлечением методов герменевтики. Исследование такого рода целесообразно начинать с текстуально-терминологического анализа созданного автором образа королевской власти. Цель данного исследования состоит в том, чтобы уточнить семантику использованных при создании данного образа терминов, реконструировать образ королевской власти на основании ряда типичных, повторяющихся в сочинении характеристик, а также определить культурно-исторические традиции, оказавшие влияние на формирование образа королевской власти в произведении Иордана.

 

Семантика термина «король» (rex) в сочинении Иордана

Использование термина «король» (rex) применительно к историческим фигурам в сочинении Иордана (здесь и далее по тексту под сочинением Иордана подразумевается «Гетика») отличается значительным многообразием. В разных частях своего произведения автор прилагает данный термин к весьма разноплановым представителям, в частности - предводителям британских племен [3], гето-фракийским царям [4], римским императорам Галлу и Волузиану [5], египетскому фараону Весозису [6], персидским царям Киру [7], Дарию [8] и Нарсею [9], царю мидян Сорну [10], царям фригов Приаму и Еврифилу [11], предводителям гуннов Аттиле [12], Баламберу [13] и Динтцику [14], вождям сарматов [15], аланов [16] и антов [17].

Комментируя использование Иорданом термина rex, А.И.Неусыхин отмечает наличие непоследовательности в употреблении автором данного термина [18]. Такой вывод имеет под собой существенные основания, учитывая тот факт, что Иордан применяет данный термин по отношению к деятелям самого разного уровня, в том числе, к тем, кого он обозначает в других местах титулами иного рода (к примеру – римским императорам [19]). В то же время, необходимо отметить, что хотя сам факт наличия непоследовательности в использовании автором термина rex не вызывает сомнений, причины появления такой непоследовательности далеко не очевидны.

В отдельных фрагментах своего сочинения Иордан демонстрирует определенность в использовании термина «король», как бы противопоставляя данный термин иным титулам, обозначающим статус представителей публичной власти: «Короли свавов (Suavorum reges) Гунимунд и Аларик двинулись походом на готов, опираясь на помощь сарматов, которые подошли к ним как союзники с королями своими (regibus suis) Бевкой и Бабаем. Они призвали остатки скиров, чтобы те вместе с их старейшинами (eorum primatibus) Эдикой и Гунульфом жестоко сразились, как бы в отмщение за себя» [20] (в данном фрагменте королевская власть свевов и сарматов очевидно позиционируется по отношению к власти представителей знати у «остатков» племени скиров). Характеризуя организацию власти в вестготском обществе эпохи расселения в римских провинциях Мезии и Фракии, Иордан отмечает, что ими управляли «приматы их и вожди (primates eorum et duces), которые возглавляли их вместо королей (regum vice illis praeerant)» (курсив наш – С.С.) [21].

На основании имеющихся свидетельств можно сделать вывод о том, что Иордан оперирует в своем сочинении некоторой моделью королевской власти, которую, на основании определенных критериев, он отличает от иных форм организации власти. Реконструкцию данной модели целесообразно начинать с уточнения и дифференциации культурно-исторических традиций, к которым прибегает Иордан при создании образа королевской власти. В частности, необходимо уточнить, насколько использование термина rex в сочинении Иордана соотносится с римской, германской, иными культурно-историческими традициями, а также вопрос о том, насколько автор следует в данном вопросе номенклатуре Аврелия Кассиодора.

Как известно, термин rex в среде интеллектуалов эпохи поздней античности ассоциировался с тиранической формой правления [22]. Знакомство Иордана с данной традицией интерпретации термина rex проявляется, в частности в отрывке, в котором говорится о «тирании» короля Одоакра [23] (являвшегося традиционным образом узурпатора власти в позднеантичной литературной традиции). Отголосок римской трактовки института королевской власти присутствует и в отрывке, содержащем речь императора Валентиниана к готам, награждающего предводителя гуннов Аттилу титулом «тирана» [24] (в то время как сам Иордан последовательно применяет к Аттиле термин rex [25]). Вполне вероятно, что концепция данного фрагмента также целиком заимствована Иорданом из произведения Кассиодора.

Таким образом, можно заключить, что Иордан определенно знаком с римской культурно-исторической традицией, для которой было характерно сближение королевской (в традиции русскоязычного перевода т.ж. используется термин «царской») власти с тиранической. Несмотря на это, общая направленность сочинения Иордана находится вне русла данной традиции. В подавляющем большинстве случаев Иордан оставляет без внимания римскую трактовку термина rex, придавая данному термину совершенно иную направленность. В частности, описывая политическую борьбу в королевстве вандалов, он противопоставляет легитимную королевскую власть тиранической власти Гелимера [26]. Характерно также и то, что в интерпретации Иордана, Теодорих Амал, избавляя Италию от «тирании» Одоакра, принимает «по решению императора Зинона… пышное царское облачение (insigne regio)» [27].

Другим вопросом, имеющим значение для выявления влияния римской культурно-исторической традиции на использование Иорданом различных терминов при обозначении статуса представителей публичной власти, является вопрос о корреляции в сочинении Иордана терминов rex и princeps. Так, Аврелий Кассиодор, детально разрабатывавший номенклатуру титулов германских королей Италии, отдавал явное предпочтение (во всяком случае, во времена Теодориха Великого) термину princeps [28], который демонстрировал преемственность власти остготских королей по отношению к власти римских императоров. Необходимо отметить, что в отдельных случаях Иордан также оперирует термином princeps, однако смысл, вкладываемый автором в данный термин, вероятно, существенно отличается от вкладываемого Кассиодором.

Титулом princeps Иордан награждает предводителей племен квадов и свевов (лишенных королевской власти), предводителя гуннов Аттилу, императоров Севера, Константина, Валента, Феодосия, Гонория и др., ни разу не применяя данный титул для характеристики статуса Теодориха или кого-либо из исторических королей готов (хотя характер их власти вполне может обозначаться термином principatus) [29].

Термин principatus употребляется в сочинении Иордана в нескольких значениях:

1) Верховная власть (королевская, императорская). В данном контексте термин используется для характеристики власти предводителя гетов Дорпанея [30], легендарного короля готов Филимера [31], исторических королей готов Винитария Амала [32], Торисмуда [33], римского императора Галлиена [34], Маркиана [35], других римских императоров [36].

2) Публичная власть. В данном контексте Иордан применяет термин principatus для обозначения власти легендарных предводительниц готских «амазонок» Лампето и Марпезии [37], а также власти предводителей свевов [38] и квадов [39], бравших на себя исполнение функций «легитимной» (в представлении Иордана) королевской власти.

3) Держава. В данном контексте термин широко используется Иорданом для обозначения Восточной Римской империи [40].

3) Правление, властвование. В данном контексте термин используется, к примеру, при повествовании о событиях второго года правления Торисмуда: «…secundo principatus sui anno» [41].

Текстуальный анализ сочинения Иордана показывает, что в отношении королей Иордан отдает предпочтение термину rex, тогда как термином princeps может обозначаться статус императора, либо предводителя некоторой этнополитической общности, не имеющей короля, обладающего полнотой суверенной власти.

Как отмечает П.П. Шкаренков, «перевод Библии Ульфила, датируемый концом IV в., отличался скрупулезной точностью при передаче греческих слов βασιλευς и αρχων. Мы находим следующие эквиваленты: αρχων = princeps = reiks; βασιλευς = rex = thiudans» [42]. В работе Иордана, как уже отмечалось выше, данная номенклатура не соблюдается. Рассматривая возможные причины отклонения Иордана от готской литературной традиции, отметим, что в научной критике неоднократно высказывался тезис о том, что язык перевода Вульфилы отличается от исторического готского языка [43]. В связи с этим, тезис о корреляции греко-латинской библейской номенклатуры реальной готской системе титулов, выводимый на основании анализа перевода Вульфилы, не может приниматься в качестве аксиомы. На основании имеющихся источников можно сделать вывод лишь о том, что в готском языке действительно существовали различные термины для обозначения титулов власти.

В словаре Морица Гейне [44] даны следующие дефиниции понятий reiks и thiudans: «Reiks, st. m., Herrscher, Oberste, Obrigkeit; Mt. 9, 18. 23. Luc. 18, 18. Joh. 7, 48. Eph. 2, 2 u. ö. nom. pl. reiks; Joh. 7, 26. Röm. 13, 3»; «Thiudans, st. m., König; Mt. 5, 35. 11, 8. 25, 40. Joh. 6, 15. 19, 12. 1. Tim. 1, 17. 2, 2 u. ö.». Таким образом, в готском лексиконе существовали понятия, обозначающие статус «влиятельного человека, властителя, человека, наделенного властью» (reiks) и статус «короля» (thiudans). Иордан, будучи готом по происхождению, вероятно, четко осознает фактическую разницу между властью германского короля и местного вождя, в связи с чем в его сочинении возникают упомянутые сентенции, разграничивающие характер власти «вождей» и «королей» [45].

В то же время, будучи германцем, Иордан не всегда осознает разницу между латинскими титулами, обозначающими статус представителей публичной власти, в связи с чем в его работе проявляется еще одна характерная черта германской культурно-исторической традиции - контаминация титулов короля и императора. В частности, Иордан называет римских императоров Галла и Волузиана «королями» [46]. Данная терминологическая особенность характерна, в целом, для готской традиции. В частности, Х.Вольфрам отмечает, что на оттисках медалей из Силадь-Шомльё братья-императоры Валентиниан I и Валент названы «Regis (reges) Romanorum» [47]. Сам термин «королевство» (regnum) нередко используется Иорданом в качестве обозначения римского государства (regnum Romanorum) [48].

Использование Иорданом термина rex во многом испытывает на себе влияние греко-римской историографической традиции. В частности, повествуя о противостоянии гетов и персов, Иордан ссылается на свидетельство римского историка Помпея Трога («Pompeio Trogo testante…» [49]), сочинение которого дошло до нас в сокращении историка II-III вв. н.э. М.Юниана Юстина. Обращаясь к тексту сочинения Юстина, можно встретить использование термина rex, аналогичное встречающемуся в произведении Иордана. В частности, в сочинении Юстина термином rex обозначается статус египетского фараона Весозиса («Vezosis… rex Aegyptius») [50], персидских царей Кира («rex Cyrus») [51] и Ксеркса («rex Xerxes») [52], термином regina обозначается статус царицы скифов Тамиры («regina Scytharum Tamyra») [53].

 

Характеристика королевской власти в произведении Иордана

В качестве терминов для обозначения власти короля Иордан использует словосочетания «regia potestas» [54], «principatus» [55], «regia maiestas» [56], «fastigium regali» [57]. Содержание данных терминов, очевидно, нуждается в уточнении. В качестве материала для анализа мы выбираем фрагменты источника, характеризующие социально значимые действия короля, совокупность которых, вероятно, будет в значительной мере отражать содержание перечисленных выше понятий. Под социально значимым действием мы понимаем публичное действие, оказывающее влияние на организацию, уклад, либо состояние общества.

Согласно представлениям Иордана, король совершает следующие социально значимые действия [58]:

1) Правит (regnare) [59]. Следует отметить, что Иордан использует данный термин как по отношению к власти короля, так и по отношению к власти римского императора [60]. Как уже отмечалось выше, контаминация терминов, характеризующих власть короля и императора характерна, в целом, для готской традиции. По отношению к власти короля Иордан нередко использует глагол «властвовать» (imperare) [61]. Иордан достаточно произвольно пользуется термином «imperare», прибегая к нему как в случаях, когда подчеркивается абсолютный характер власти короля [62], так и характеризуя власть мелких вождей, которых он пренебрежительно называет «царьками» [63].

Характерно то, что по отношению к власти римских императоров Иордан чаще пользуется глаголом regnare [64], тогда как глагол imperare, наоборот, чаще характеризует власть «варварских» предводителей [65]. Характеризуя упомянутые выше лексические особенности повествовательной манеры Иордана, необходимо отметить, что Иордан не только часто следует готской традиции смешения политических терминов, но, как бы оправдывая свое происхождение и манеру (а также придерживаясь норм профессиональной этики своего времени), называет себя «agrammatus» [66]. Необходимо также принять во внимание тот факт, что, как справедливо отметил С.С.Аверинцев, «Гетика» Иордана является первой известной нам латинской книгой, написанной германцем. Возможно, на наш взгляд, предположить, что Иордан действительно не вполне осознает разницу между властью германского короля и римского императора, в связи с чем смешение различных терминов является естественным следствием авторских представлений о тождественном характере власти остготских королей и их италийских предшественников.

2) Носит знаки власти (potestatis insignia) [67]. Как это явствует из работы Иордана, король приобретает свой статус лишь после принятия власти [68]. Для выражения процесса принятия власти Иордан пользуется выражением in regno conscendere («воцарение») [69]. Характеризуя процесс принятия власти, Иордан упоминает наделение соответствующими знаками власти [70]; Принятие знаков власти означает для Иордана, по-видимому, наделение лица упомянутым «королевским величием» (fastigium regali) [71].

2) Принуждает к подчинению законам (legibus vivere facere) [72]; принуждает жить в соответствии со своими законами [73]. У Иордана способность «принуждать» к подчинению законам ассоциируется, вероятно, с римской государственной моделью, и Иордан экстраполирует данную модель на готов и других представителей германского мира. Исследователи сходятся во мнении о том, что Иордан в своем сочинении завышает древность письменного права готов [74].

3) Судит (iudicere) [75]. В остготском королевстве Италии высшую судебную инстанцию представлял собой королевский совет [76], который, вероятно, во многом испытывал на себе влияние позднеримского института комитата [77]. В традиционном германском обществе, как отмечал Цезарь, у германцев «в мирное время… главы регионов и областей (principes regionum atque pagorum) творят суд и улаживают споры» [78].

4) Возглавляет (praeare) [79]. Исполнение функций главы определенной этнополитической общности является, в представлении Иордана, неотъемлемым правом (обязанностью) короля. Реализация данной функции осуществляется, прежде всего, посредством предводительства военными походами [80], принятия политических решений [81], представления интересов своего народа в дипломатических отношениях [82].

5) Постановляет, приказывает (ordinare) [83]. Рассматриваемое действие, вероятно, может служить одним из существенных показателей отличия королевской власти от власти предводителей иного уровня, поскольку право на осуществление данного действия изначально не свойственно германскому институту общественного предводительства. Как свидетельствует Тацит, описавший традиции германского общества I в. н.э., у германцев «вожди главенствуют скорее примером, чем на основании права приказывать (...duces exemplo potius quam imperio)» [84].

Истоки представлений Иордана о характере властно-распорядительного начала королевской власти возможно, на наш взгляд, проследить при анализе фрагмента, освещающего характер власти братьев Тиудимера, Валамира и Видимера [85], в котором отмечается, что «приказание владыки, даже если он повелевает отцеубийство, должно быть исполнено (necessitas domini, etiam patricidium si iubet, implendum est)» [86]. Представляется, на наш взгляд, возможным предположить, что существенное влияние на формирование взглядов Иордана о характере директивного начала королевской власти оказала административная модель гуннской кочевой империи.

6) Держит во власти (tenere) [87]. Данное действие, по всей видимости, также рассматривается Иорданом как реализация концепции управления «imperare», о чем может свидетельствовать, к примеру, отрывок, в котором данные термины используются как взаимодополняющие [88].

8) Усыновляет (adoptare filium) [89]. Возможность «усыновления по оружию» являлась прерогативой и важным дипломатическим инструментом в руках германских королей. Согласно древней традиции, будущий вождь германского племени проходил своеобразную инициацию путем получения оружия из рук предводителя другого племени [90].

9) Покоряет племена (gentes perdomare) [91]. Необходимо отметить, что особенное восхищение германцев вызывал предводитель гуннов Аттила, ставший героем германо-скандинавского эпоса как великий конунг и завоеватель. Отголосок данных представлений может быть отмечен и в сочинении Иордана, который называет Аттилу «великим королем» (praecipuus rex Attila), «…который с неслыханным дотоле могуществом один овладел скифским и германским царствами» (qui inaudita ante se potentia solus Scythica et Germanica regna possedit) [92].

* * *

Таким образом, возможно проследить влияние ряда культурно-исторических традиций на формирование образа королевской власти в произведении Иордана. Данные традиции могут быть условно охарактеризованы как римская классическая (для которой характерно сближение «царской» власти с тиранической), германская (для которой характерна контаминация титулов короля и императора), готская «библейская» (для которой характерно четкое разделение власти reges и principes), и античная историографическая (характеризующая представителей публичной власти «варварского» мира общим термином reges). При этом, значительное влияние на создаваемый автором образ королевской власти оказывает модель организации власти в Римской империи, гето-фракийских обществах, гуннской «кочевой империи», а также германских «варварских королевствах».

Реконструкция образа королевской власти на основании содержащихся в рассматриваемом произведении сведений позволяет сделать вывод о том, что образ короля в сочинении Иордана соответствует образу самодержца, суверена. Автор намеренно сближает власть готских королей с властью римских императоров, а также гуннских и гето-фракийских царей. Созданный Иорданом образ королевской власти может считаться уникальным образом эпохи Великого переселения народов, испытывающим на себе влияние различных культурных традиций, сочетающим разнородные социальные измерения, и представляющим собой воплощение идеи государственной власти, основанной на принципах объединения варварского и цивилизационного начала.